… а потом он отвел меня в лифт и накрепко привязал к поручням. Он овладел мною, и через некоторое время, когда его чресла вновь наполнились силой, он сделал это снова. А потом ушел. И мной стали пользоваться разные мужчины. Они разорвали на мне одежду, испятнав ее своими похотливыми пальцами. Они входили в меня, наполняя своим семенем, которое густыми потёками тянулось по голым бедрам, образуя подо мной скользкую лужу. Они жадно раздирали меня, с силой впихивая свои безразмерные члены, от чего нежная плоть рвалась и кровоточила. Они глубоко погружали в свои голодные любопытные пальцы, ощупывая меня изнутри словно пауки. Они дышали мне в шею алкогольно-чесночным смрадом так часто, что, кажется, кожу там покрыл несмываемый налет грязи. Они грубо и бесцеремонно хватались за мои бедра, насаживая израненное влагалище на свой кол, что превратил кожу от талии до ягодиц в два сплошных синяка. Они оставляли глубокие царапины на моей некогда белой и гладкой спине. Они плевали мне на волосы вязкой желтой слюной. Они сделали в моих ключицах пепельницы и тушили там окурки – так, забавы ради, может быть, потому что я была крепко привязана, а возможно, потому что я была не их, но доступная.
И только равнодушный лифт механически сновал вверх и вниз, вверх и вниз. Когда те самые мужчины входили в лифт со своими женщинами, то брезгливо тыкали в меня пальцем, а их красивые ухоженные дамы морщились и отворачивались, либо осуждающе разглядывали меня, презрительно качая головой. Я видела их взгляды в мутном зеркале, в свете единственной уцелевшей лампочки.
Я научилась не замечать холод и боль, не чувствовать голод и жажду. Я отключила абсолютно все чувства в себе, к каким только смогла найти доступ.
А мужчины были нескончаемы, поодиночке и толпой, украдкой и не таясь, они приходили в лифт и лапали меня, трахали меня, кончали в меня. Истязали, издевались, наслаждались. Этот симбиоз напоминал вечный двигатель, разве что поршни, работающие в моем цилиндре, все время сменялись.
Но точно я знала одно, я твердо верила в это. Что однажды в лифт войдет ОН, и ОН развяжет мои веревки. Освободит меня. Тряпьем, в которое превратилась моя одежда, он утрет с бедер липкую серую сперму, вытекающую из меня, словно из гнойника. Он прикроет своим плащом мое нагое тело и уведет далеко от этого страшного места. Он отмоет мою кожу и волосы. Он будет лечить мои раны. Он будет заново учить меня улыбаться, дышать и смотреть на весеннее солнце. Каждый день по крохотной капле он будет топить во мне лед, наполняя сердце теплом, легкие воздухом, тело свободой.
И я точно знаю одно. Едва я начну ему доверять, он предаст меня. Едва он ощутит мою слабость, он тут же использует ее против меня.
Он тотчас, незамедлительно отведет меня в тот лифт и крепко привяжет к поручням. Он разорвет на мне одежу и грязно надругается надо мной. Возможно, он пригласит своих друзей посмотреть на все это. Возможно, он позовет их поучаствовать. И снова скрипучий лифт буде сновать вверх и вниз. И снова толпы мужчин буду пользовать мое тело ради утех, ради похоти, ради безнаказанного садизма, тщательно сокрытого в них.
И я точно знаю, что этого никогда не повторится. Я точно знаю, что никогда не допущу этого. Да, я позволю ЕМУ освободить меня. Забрать меня. Позволю вдохнуть в меня жизнь. Я подарю ему первую, долгожданную улыбку и первое слово. Я сделаю вид, что полюбила его. Я сделаю вид, что открылась ему. Сделаю вид, что стала ему доверять. И вот в тот самый момент, когда он будет уверен, что у него все получилось, что я целиком в его руках. Когда он ослабит бдительность, когда будет наиболее уязвим. Я убью его. Я не буду спешить. Буду наслаждаться его муками. Возможно, я выколю ему глаза спицами для вязания, пока он будет спать. Что он сможет сделать слепой? Я проколю ему желудок и кишки, чтоб он умирал мучительной смертью. Наверное, он будет умолять о пощаде, но я не услышу. Я отрежу ему член вместе с яичками большими садовыми ножницами и отнесу в тот самый лифт. Я привяжу его к поручням, как привязана сейчас сама. И буду рядом. Я буду наслаждаться страхом входящих в лифт мужчин и обмороками их женщин.
А когда мне все это надоест я покину то место и никогда больше сюда не вернусь. Я начну новую обычную жизнь. И у меня будет семья и дети.
Я отыщу такое волшебное место, где нет и никогда не бывало этих чертовых лифтов!
Жестокая вещь…
так уж вышло, спасибо!
Разнообразные темы для своих произведений Вы выбираете…. От некоторых хочется разрезать вены вдоль, чтобы точно не спасли… Браво! Впрочем, к нашим похвалам Вы, наверно, уже привыкли.
не нужно ничего резать! просто читайте и любите то, что нравится. А проза, она бывает разной! Спасибо!!!
“10” Ваши рассказы всегда интересны, актуальны и впечатляющие На сей раз повествоание показало ещё одну грань человеческой морали Посему я взял на себя смелость нарифмоплётить по этому поводу Удачи и ровной дороги Вашему талану!!!
Страшен тот мир, где откажут Вам в помощи,
Где предают не за грош, кинув косточкой псам,
В лифте с названьем «Мораль», опускаете сволочи,
Тело, глумленью предав, в ад, по всем этажам.
Вытерпит всё на пути, с затаённой мечтою,
День тот придёт, и пора Вам долги отдавать,
Рваные, в клочья, умойтесь горячей слезою,
Будете в зеркале лифта, свой страх отражать….
Ну, а она, с тела смыв, вашу грязь, вашу погань,
Чистой отправится в путь, свой уют создавать,
Мужа, детишек, семью, боль упрятавши в кокон,
В свой новый мир, где не надо, про лифт вспоминать….
Восхитительно ANDERSGED!
Большое спасибо Уважаемая Ночь!!!
Отлично! Благодарю за такие строки! Просто анонс к рассказу получился! Спасибо за отзыв и 10ку!
Сильно написано! Очень жестко и очень жестоко! И чуть страшно
Спасибо, бывают такие порывы, откуда то…вот оттуда…из темноты в душе!
Уважаемые супруги, но такое бывает. В общем, нужно нам знать все стороны жизни.
Хочется, чтоб ни с одной женщиной в мире не произошло такого, даже в кошмарном сне…
Это лишь выдумка! Она такой и останется!